Лена Макарова Муром
Православный календарь
Фотогалерея
Муром…
(Размышления критического ума)
Ездили туда на 2 дня… Удивительный город – тишина, снег, очень доброжелательные и простые люди, 5 монастырей на город в 125 тысяч человек, множество святынь (из них, конечно, самые известные – мощи свв. Петра и Февронии), совершенно нечищеные тротуары (ходи как знаешь, не можешь ходить – ползай!), высоченный берег Оки – аж дух захватывает, вызывающе дорогие гостиницы (дороговизна, как обычно, – на пустом месте, из пальца высосана), чарующая безлюдность и красота набережной… Город контрастов: обилие восстановленных, словно с иголочки надетых, куполов, новизна отделки монастырских стен и храмов, там и сям попадающиеся на глаза пресолидненькие дворчишки местных нуворишей – все это соседствует с домиками-развалюхами, ютящимися за покосившимися заборами, на сооружение которых пошел разный хлам начиная от полусгнивших досочек до ржавых железяк, соседствует с ветхими грубыми 2х-этажками годов эдак 40х по нескольку квартир в каждой, в которых и по сей день не имеется туалетов. Красота, покой, благостность – обтюрханность, неухоженность, заброшенность. Да – вот еще прелюбопытнейший контраст: дешевые и вкусные пирожки и булочки «Муромского пекаря» и – тоже вкусные, но безмерно дорогущие калачи пекарни Спасо-Преображенского монастыря (там пирожок с яблоком по 11 рублей – здесь аналогичный по размеру калач без ничего по 20!)
Впрочем, последнее (дороговизна в трапезных нынешних возрожденных монастырей) – какая-то настоящая и повсеместная беда. В трапезной московского Новоспасского монастыря в ноябре прошлого года мы совершенно такие же пирожки с яблоками (муж, правда, утверждает, что в Новоспасском яблок было больше) ели по 35 рублей! Я уж здесь не говорю о трапезной Дивеево (тарелка пустой гречки – 25 рублей яко же и обычная магазинная слойка с не помню какой ягодой). Как тут не вспомнить раннюю повесть митрополита Вениамина (Федченкова), описывающую его поездку на Валаам времен учебы в Духовной академии: на Валааме паломников и вовсе бесплатно кормили, на Коневце – очень-очень дешево (по крайней мере, весьма небогатым, если не сказать попросту бедным, студентам все было по карману). Ну что ж – это ведь до революции происходило, когда жизнь духовная в русских обителях глохла по свидетельству святителя Игнатия (Брянчанинова). Видимо, в возрожденных нынешних монастырях духовная жизнь на высоте – судя по ценам! А ведь тот же «Муромский пекарь» – это не благотворительность, это бизнес, эти 11 рублей – не себестоимость пирожка, нет! Что ж тогда в монастырях? Тоже бизнес? Эх!!!... Соблазн…
Скажут мне – что ж, ты в Муром приехала цены, что ли, монастырские исследовать? Отвечу – нет. Только ежели вот такой контраст сам в глаза бросился и навеял грустные такие размышления – как же мимо пройти?
Муромские монастыри… Три из них всем, наверное, известны: Свято-Троицкий женский (именно там мощи свв. Петра и Февронии), Благовещенский мужской (мощи муромских князей), собор которого никогда, как говорят, в советское время не закрывался, и Спасо-Преображенский (самый древний, как раз там принял постриг св. Петр). Четвертый монастырь – Воскресенский – знаменит менее: туда и экскурсий-то почти не водят, хотя уж он-то, не имея таких святынь, как первые 3 монастыря, должен более оных нуждаться в пожертвованиях. Что ж поделать – этот монастырь был закрыт не красными вандалами, а еще при Екатерине II и стал возрождаться через 200 с лишним лет после упразднения. А вот пятый монастырь – это какое-то чудо! Мы в Муроме несколько раз бывали – и ни о каком пятом монастыре и слыхом не слыхивали. А тут – прямо возле нашей гостинички, смотрим, появилась новенькая маленькая церковка: Крестовоздвиженский храм-часовня! Рядом домик, где сестры обитают – их всего трое. Да вокруг храма и домика – несколько соток земли чугунной оградой огорожены. Вот пока и весь монастырь. Сейчас они подворье Троицкого монастыря, но речь идет именно о возрождении Крестовоздвиженского женского: он был стерт большевиками с лица земли совершенно, разрушен до фундамента и ниже – на его месте устроили гнусную помойку, свалку. А ведь как раз в Крестовоздвиженском монастыре принимала постриг св. Феврония, и сюда бегал посланник от умирающего в Спасо-Преображенской обители св. Петра, чтобы поторопить ее. И вот теперь место (по старым фотографиям и документам), где находился уничтоженный монастырь, найдено – и потихоньку заново начинается здесь монашеская жизнь. Замечательная тут монахиня – матушка Ольга! Ласковая. Вспоминаю ее разговор с нами – так и хочется вновь ее увидеть. Какой контраст с суровыми дивеевскими сестрами, неприступными, как члены правительства! Ну да, ну да – тут и вылезает все мое нутро: ласковости хочется, доброты. Не заслужила – знаю, да все равно хочется.
Собственно, если сравнивать муромские монастыри с нынешним Серафимо-Дивеевским, то прежде всего бросается в глаза то, что здесь, в Муроме, монастыри напрочь лишены пряничности, пафосности. Ну, может быть, чуть-чуть выпендрежности и было в Спасо-Преображенском раньше (слишком уж евроремонтный вид), то теперь, после смерти наместника архимандрита Кирилла, и Спасо-Преображенский сделался как-то мягче, проще. Конечно, для монастыря, да и для многих муромцев эта настоящая беда: сиротливо стоит обитель без настоятеля (уже двое после смерти архимандрита Кирилла сменилось). Но здесь не только монастыри лишены сусальности, но и весь Муром такой же: неторопливый, доброжелательный, простой – никакой распальцовки. И это дорогого стоит! Года 3 назад проехали по Суздалю – мама дорогая! Во что город превратили?!! В пряничный домик, в коврижку медовую! Кажется, по такому же пути, к сожалению, и Дивеево пошло. В Муроме не так – здесь все какое-то живое, настоящее, лишенное мишуры. Нет, я вовсе не хочу сказать, что в Дивеево нет подлинности. Есть! Разумеется, есть! Да и как иначе может быть в 4м уделе Богородицы?! Как иначе может быть у батюшки Серафима, к которому сердца наши прилепились как-то сразу и бесповоротно в самом начале извилистого пути нашего воцерковления. Только подлинность-то эта там подзакрыта, подзапрятана, подзатушевана пестрой бизнес-картинкой, где заказная записка – по 10 рублей за имя, где блеск суперозного ремонта, где повсеместно на территории – торговля всякими бирюльками: кружечками, подсвечничками и прочими сувернирчиками. В Дивеево, увы, не все за стеной этой карамельности могут узреть подлинное. Ревнители, конечно, тут же мне возразят: кому не дано узреть – тому и не надо, а настоящие, мол, христиане – сумеют увидеть и разглядеть суть даже и под яркой конфетной оберткой. Может, ревнители и правы, но не ведет ли такой подход к тому, что мы будем готовы по выражению А.И. Осипова «религию любви превратить в секту ʺсвоихʺ»?
Муром… Муром… Сколько размышлений навеял… Разных… Что касается архитектурной древности, то Муром, как, впрочем, и Суздаль, не идет ни в какое сравнение с Владимиром – храмов XII века здесь нет. Успенский, Дмитровский соборы, Покрова на Нерли… Эти жемчужины Владимира – величавые, простые, легкие, летящие – не сравнимы ни с чем. Они с первого взгляда на них возносят ум от земли, наполняют сердце тихим восторгом, и кажется, что люди, их построившие, умели верить в Бога по-настоящему и воздавать ему хвалу в камне. Въезжаешь во Владимир по Судогодскому шоссе (а именно этой дорогой возвращаются в Москву путешественники в Муром) – солнце светит вовсю, а прямо перед тобою – парящая в воздухе белая сказка Успенского собора (он стоит на высоком кремлевском холме, теряющемся в лучах). Встать бы здесь – и вовек не уйти: смотреть-смотреть-смотреть. Молитва в камне. Ничего подобного в Муроме нет, самые старые храмы – времен Ивана Грозного: Спасо-Преображенский собор и шатровая церковь Космы и Дамиана на набережной. В этих храмах все еще присутствует монументальность, строгость форм, суровая красота – но легкости, невесомой воздушности уже нет. Чего уж говорить о церквах XVII-XVIII веков – заплясали-зарябили бесчисленные купольчики-луковички, орнаменты из кирпичиков, рюшечки и кантики…
И все же сам этот уездный городок – ну как же он хорош! Несмотря на нечищеные тротуары, дорогие калачи и неухоженность. Почему? Не знаю. Мне там – просто хорошо и все тут. Вышли из гостиницы пройтись – и поди ж ты: больше 2х часов (по морозу! я – да по морозу?! это не хухры-мухры!) пролазили по городу, к Оке спустились, сколько километров пехом отмахали, а потом – тем же макаром обратно! Удивительный город!
Да, вот еще деталька. Обычный экскурсионно-паломнический Муром – это, конечно, монастыри. Ну, может быть, некоторые храмы, – например, Николы Мокрого, где находятся мощи св. Иулиании Лазаревской. Но, оказывается, в Муроме есть с недавних пор экскурсии совсем другого рода: как раз на том самом «Муромском пекаре», который выпускает замечательные пирожки (вообще-то, там много чего другого производится – хлебобулочного и кондитерского). Мы побывали там на экскурсии о пряниках – за 250 рублей с человека (это для маленькой группы – нас всего двое было, для большой – гораздо дешевле) посетителю расскажут об истории муромского калача, русских пряниках самых разных времен и технологий, дадут 2 пряничные основы, которые тут же экскурсант сам и распишет разноцветной сахарной глазурью (и, разумеется, в упакованном виде заберет их домой), и напоят чайком с пирожками и печеньем. Мне было интересно – представляю, как будет любопытно детишкам! Можно и готовые пряники купить – петушки, кошечки, лошадки… Цветастые, пестрые, яркие – ярмарочные. В подарочной упаковке. Вот и сувенир из Мурома – куда как лучше настенных часов с изображением свв. Петра и Февронии (когда-то давно мы, дураки, купили такие – пришлось их ломать и сдирать образ) или деревянных ручек со св. Илией Муромцем.
А еще столкнулись в Муроме с проявлением той самой жажды чуда (есть в этом что-то языческое, правда?), которою охвачены нынешние люди повсеместно. И экскурсовод наша (православная воцерковленная женщина – ее во всех монастырях знают, здороваются, спрашивают о каких-то общих делах) все пыталась нам указать: вот – одна чудотворная икона, вот – другая, здесь такое чудо было, там – сякое. Разумеется, про игумена Кирилла тут свои рассказы ходят: знал он, мол, о приближающейся смерти (он погиб в автокатастрофе). «Батюшка, Вам бы руку-то подлечить» – «Да она мне больше не понадобится». У меня с некоторых пор к чудесам настороженное отношение: не то что я их отвергаю, но и принимать не спешу. Как раз у Осипова прочитала: «К сожалению, сейчас жажда всего этого стала чуть ли не эпидемией в нашем народе и активно подпитывается массовой «церковной» литературой, из которой можно точно узнать, к какому святому или перед какой иконой нужно молиться, чтобы получить все необходимое в этой жизни. Все это является одним из ярких показателей плачевного духовного состояния народа, выходящего из огня атеизма и попадающего нередко в полымя язычества».
Но гораздо более любопытно другое. Возле входа в Вознесенскую церковь (это в самом ядре торгово-делового центра Мурома) – крупное объявление на отдельной доске, извещающее о том, что в храме находятся мощи святого (что называется, черным по белому написано) о. Гавриила Ястребова (муромский протоиерей, почил в 1897 году) с фотографией и кратким жизнеописанием. Разумеется, оказалось, что он еще не канонизирован – процесс канонизации даже «не запущен». Однако наша экскурсовод поведала о чуде от его мощей, которое случилось с ее знакомой (выигрыш почти безнадежного судебного процесса – хм…). Мы втроем вошли в храм – он только-только восстанавливается. Мощи о. Гавриила Ястребова покоятся в простеньком ящике (даже не знаю, как и назвать), похожем на обычный русский гроб. Экскурсовод приложилась, мы – нет. В храме – кружка для пожертвований: на раку с мощами. О. Гавриил Ястребов еще не канонизирован, а на раку уже собирают. Потом, выйдя из храма экскурсовод наша, хоть и с некоторой осторожностью из-за нашей сдержанности, но сообщила нам: «А вот все же, когда я к мощам приложилась, – я почувствовала что-то… что-то такое… теплоту какую-то…» И эдакая мечтательность во взгляде! Как не хватает святителя Игнатия – вот интересно, что бы он на это сказал?
А вот и другой пример того же рода: на внешней стороне одной из центральных часовен (их там, часовен, – великое множество; зачем?) Спасо-Преображенского монастыря, справа от входа в часовню, – икона воина Евгения Родионова. Я не оговорилась: икона. С нимбом и именем – все как полагается. Икона и пространный пояснительный текста выбиты на пластине темного камня (гранит?) – сама пластина прикреплена к стене часовни. Я удивленно спрашиваю: «Разве он канонизирован?» Экскурсовод отвечает: «Нет, но…» И все в таком духе. Да, я прекрасно знаю, что вот, например, у о. Серафима Роуза была в Платине икона святителя Иоанна (Максимовича), написанная, если не ошибаюсь, Глебом Подмошенским (о. Германом) задолго до канонизации святителя. Они оба перед этой иконой молились. Но! Здесь есть одно большое но! Это была их личная икона, они не выставляли ее в публичных местах ни для пропаганды, ни для всеобщего почитания.
Муром… Муром… Вот еще одно наблюдение: в монастырях вся торговля (в том числе записки) вынесена из храмов либо в пристройки, либо в отдельно стоящие домики. В храме можно лишь свечки купить – они свободно лежат на специальных поставцах с указанием цены, в поставцах – прорези, туда и кидаешь деньги. Свечи восковые, существенно более дешевые, чем в московских храмах. Наблюдала в Муроме вывешенные расценки: заказная записка – 5 рублей имя, сорокоуст – 100 и т.д. (это повсеместно, только в Троицком монастыре – 3 рубля). И бросились в глаза 2 вещи (одна – удивительная, другая – вопиющая). Можно подать записку за 10000 рублей (десять тысяч рублей) – на вечное поминовение. Так и написано – вечное. Сразу вспомнились дореволюционные купцы и другие жертвователи, которые вот точно так же и подавали на «вечный» помин. Где только теперь их имена? Кто их «вечно» поминает? Ну, это наблюдение удивительное, а вот цена на крещение (честно говоря, не помню сколько – 600, что ли, рублей?) поразила меня до глубины души. Надо сказать, даже не поразила, а возмутила! За крещение – деньги?!! Цена выставлена?!! Ну ладно записки (хотя и это, по сути, нонсенс – вон, скажем, в Москве, в Троице в Листах на Сретенке, вообще никаких расценок нет, вовсе нет, т.е. абсолютно нет – каждый жертвует по своему разумению: кто – рубль, кто – тысячу), но крещение?!! Продаем крещение! Крещение продаем! Покупайте, покупайте – 600 рублей! Может, скоро появится на исповедь цена? Или на причастие?
Уфф… Написала… Прочитала… Вздохнула… Что ж, приходится признать, что ум мой, к сожалению, устроен самым скверным для дела спасения образом: это именно то, о чем говорят – критический ум. Но уж что есть то есть: увидев в себе нечто, уяснив это в себе, познав, надо как-то с этим жить, уживаться, «терпеть себя» (какие слова замечательные – «терпеть себя»; кажется, я их у игумена Никона (Воробьева) вычитала).
И все же… Муром… Тишина… Снег… Высокий берег Оки… Храмы… Молитва… А здесь уже гаснет всякий критический ум. Здесь – тайна.
23 – 25 февраля 2013 года
К оглавлению раздела...
